Химическая школа. Становление органической химии

Александр Михайлович Бутлеров, знаменитый русский химик, основатель теории химического строения органических веществ – наш земляк, предположительно, уроженец города Чистополя (по другой версии – села Бутлеровка Спасского уезда Казанской губернии, ныне Алексеевский район РТ).\

Бутлеров родился 3(15) сентября 1828г в семье офицера, участника войны 1812г, подполковника в отставке Михаила Васильевича Бутлерова. Его мать Софья Александровна, урожденная Стрелкова, молодая 19-летняя женщина умерла при родах. Александр был единственным ребенком, братьев и сестер у него не было. Мальчик воспитывался в имении деда Подлесная Шантала и в родовом селе Бутлеровка, находящимся неподалеку. Отец передал сыну любовь к чтению, музыке, уважение к простому труду, попечительское отношение к крестьянам, которые часто обращались к нему за медицинской помощью. Отец с сыном были очень дружны, ходили в дальние походы к берегу Камы, охотились, ловили рыбу. Отец старался развивать Сашу и умственно, и физически, учил плавать, ездить верхом, заниматься самостоятельно, без репетиторов, до всего доходить своим умом.

С десяти лет Александр поступил учиться в частный пансион Топорнина на Грузинской улице (ныне улица К.Маркса) в Казани. Еще в пансионе мальчик стал интересоваться химией, вместе с друзьями пытался изготовить бенгальские огни и порох. Опыты оказались неудачными, произошел взрыв. В наказание за это Сашу Бутлерова несколько дней ставили в угол во время обеда и вешали на шею позорную доску с надписью «великий химик». Эти слова оказались пророческими.

После страшного казанского пожара 1842 года пансион был закрыт. Бутлеров поступает в Первую казанскую гимназию, а в 1844г – в Казанский университет, на отделение естественных наук. Учился он у Н.Н.Зинина и К.К.Клауса. Летом 1846г Александр заболел тифом, болел очень тяжело. Отец ухаживая за ним, заразился и умер. Бутлеров, выздоровев, узнал о смерти отца. Он очень долго переживал это горе, не мог заниматься, окружающие боялись за его рассудок.

После окончания университета Бутлеров начал преподавать химию, работал в химической лаборатории. В 1851г Бутлеров пишет магистерскую диссертацию «Об окислении органических соединений», в 1854г докторскую «Об эфирных маслах», в 1857г становится профессором Казанского университета. В 1860-63гг – ректором Казанского университета. Жил он на улице Ново-Горшечной (ныне улица Бутлерова), в доме Федоровой (точное место, где был этот дом не установлено).

В 1851г Бутлеров женился на племяннице С.Т.Аксакова Надежде Михайловне Глумилиной. После женитьбы переехал в дом тещи на углу Покровской и Почтамтской улиц (ныне К.Маркса-Лобачевского, №27/11, где прожил до 1864г, здесь родились его дети Михаил(1852г) и Владимир (1864г). В 1864г Бутлеровы переехали на новую квартиру (ныне К.Маркса,12), где жили до отъезда в Петербург.

В 1861г Бутлеров высказал основную идею теории химического строения о том, что для каждого тела существует 1 рациональная формула, отражающая его химическое строение. Химическое строение – связь, способ соединения атомов в теле. Свойства и химическое строение взаимосвязаны. От химического строения зависят реакции и, зная эту зависимость, мы знаем превращения, которые это вещество может подвергнуться. Благодаря этой теории Бутлеров смог объяснить теоретически и доказать практически явление изомерии и предсказать еще неизвестные виды изомерии. Современная органическая химия базируется на бутлеровской теории.

Бутлеров начал проводить систематические исследования полимеризации. Эти исследования были продолжены его учениками и привели к знаменитому открытию С.В.Лебедевым синтетического каучука и способа его промышленного производства. Многие исследования Бутлеровым синтезов (этанола, третичных спиртов, диизобутилена) лежат в основе многих отраслей промышленности.
В 1868г заканчивается казанский период деятельности Бутлерова. По представлению Менделеева он становится профессором Петербургского университета, в 1870г – академиком Петербургской академии наук, в 1878-1882 – Президентом русского физико-химического общества.
Бутлеров преподавал около 35 лет в 3 учебных заведениях: Казанском университете, Петербургском университете, Высших женских курсах., создал бутлеровскую школу химиков-органиков. По отзывам современников он был одним из лучших лекторов того времени, аудитория была покорена ясностью и строгостью изложения материала, образностью языка.

А.М.Бутлеров был здоровым, физически сильным человеком. Если он не заставал дома своих знакомых, то сгибал железную кочергу буквой «Б» (Бутлеров) и вешал вместо визитной карточки на дверь. В 1868г при поездке в Алжир он попал в шторм в Средиземном море. Волны унесли в море 8 матросов и Бутлерову пришлось встать на их место, чтобы спасти корабль и пассажи ров. Он с честью вышел из этого испытания.
Умер Бутлеров 5(17) августа 1886г и похоронен в селе Бутлеровка.

Именем Бутлерова названа улица в центре Казани, его имя носит Химический институт, в 1978г, к 150-летию со дня рождения в Ленинском садике был установлен памятник Бутлерову (скульптор Ю.Г.Орехов). На постаменте памятника начертана формула бензольного кольца (одно из открытий Бутлерова). С 1979г в Казани проходят Бутлеровские чтения, где с лекциями выступают лучшие химики страны.

В год образования Казанского университета, в 1804 году, была открыта кафедра химии. Это событие положило впоследствии начало созданию химического факультета и всемирно известной Казанской химической школы.

Казань. Казанский университет. Казанская химическая школа. История науки строго фиксирует эту последовательность. В химической лаборатории Казанского университета в середине 19 века возникла научная школа, давшая миру целую плеяду замечательных ученых, труды которых составляют золотой фонд мировой химической науки. К.К.Клаус, Н.Н.Зинин, А.М.Бутлеров, В.В.Марковников, А.М.Зайцев, Ф.М.Флавицкий, А.Е.Арбузов, Б.А.Арбузов - вот перечень выдающихся имен, составляющих "основную линию" школы.

Н.Н.Зинин, а позднее и А.М.Бутлеров, будучи избранными академиками Петербургской Академии наук, в соответствии с традициями того времени перенесли свои исследования из Казани в Санкт-Петербург. Возникла "Петербургская ветвь" Казанской химической школы.

В.В.Марковников, покинув Казанский университет, продолжил исследования в Новороссийском (ныне Одесском), а затем в Московском университете. Образовалась "ветвь Московская". Ученики А.М.Бутлерова, а позднее ученики А.М.Зайцева возглавили кафедры и в других российских университетах: А.Н.Попов, Е.Е.Вагнер - в Варшаве, С.Н.Реформатский - в Киеве, А.А.Альбицкий - в Харькове:

Начало Казанской химической школе положили труды двух замечательных ученых: К.К.Клауса и Н.Н.Зинина. К.К.Клаусу, профессору Казанского государственного университета принадлежит слава открытия в 1844 г. элемента рутения. "Я новый элемент в честь отечества моего называю рутением" (по латыни: российским), - писал К.К.Клаус.

Двумя годами раньше, в 1842 г., выдающееся открытие делает Н.Н.Зинин. Он осуществляет восстановление нитробензола в анилин. Эта реакция положила начало промышленному органическому синтезу и, в частности, такой его отрасли, как анилинокрасочная промышленность. Н.Н.Зинин не только выдающийся ученый. Он - крупный общественный деятель, один из организаторов Русского химического общества (1868 г.), первым президентом которого Н.Н.Зинин состоял в течение 10 лет.

Славу своих учителей приумножил А.М.Бутлеров (1828-1886). Созданная А.М.Бутлеровым в 1861 г. теория химического строения органических соединений стала инструментом познания структуры органических соединений, определения путей их синтеза, установления связи между строением и реакционной способностью органических веществ. Ее положения составили фундамент современной органической химии. Бутлеровское направление получило развитие в Казани в работах наиболее выдающихся его учеников: В.В.Марковникова, А.М.Зайцева, Ф.М.Флавицкого . В.В. Марковников (1838-1904) развил идею о взаимном влиянии атомов в молекулах. В науку вошло и в учебниках по органической химии во всем мире фигурирует "правило Марковникова", определяющее порядок присоединения реагентов к ненасыщенным соединениям. Химия нефти - другое направление исследований В.В. Марковникова.

Есть в органической химии и "правило Зайцева", определяющее порядок отщепления реагентов при образовании ненасыщенных систем. А.М.Зайцев более, чем кто-либо из учеников А.М.Бутлерова своими классическими работами способствовал укреплению еще молодой теории химического строения. А.М.Зайцев (1841-1910) воспитал плеяду химиков-органиков. Среди них замечательные ученые: С.Н.Реформатский, А.Н.Реформатский, Е.Е.Вагнер, А.А.Альбицкий, И.И.Канонников, А.Е.Арбузов и др.

Несколько особое место занимает Ф.М.Флавицкий (1848-1917). Ф.М.Флавицкий принадлежал к тому редкому даже для конца XIX века типу ученых, которые одинаково успешно работали во всех отдельных областях химии.

С 1884 г. Ф.М.Флавицкий плодотворно трудился в неорганической и физической химии. Он первым стал в Казани читать курс физической химии и положил начало внедрению физических методов в исследование органических соединений.

Им высказаны оригинальные идеи о новой форме изображения периодической системы и новом "выводе" периодического закона Д.И. Менделеева, сделана попытка создания единой теории строения и форм химических соединений, свойств растворов и взаимодействия веществ в твердом состоянии.

Он по праву считается первооткрывателем химии твердого тела. В 1901 г. им предложена "Карманная лаборатория профессора Ф.М.Флавицкого для изучения химии твердых веществ и применении к анализу по его методу", он добился ее патентования в некоторых странах; создал новую систему химического анализа, которая представляет интерес и в настоящее время.

Флавицкий - автор серьезных трудов по лесохимии, основоположник подсочного хозяйства в России. Заново построил свою теорию растворов, опубликовав в 1914 г. статью "Химическая теория растворов", датировав ее "1897-1914". Он известен тонкими и непростыми исследованиями сложных природных веществ - терпенов, составной части смол деревьев хвойных пород. Это направление получило последующее развитие в работах А.Е.Арбузова и, в особенности, Б.А.Арбузова.

С именем А.Е.Арбузова (1877-1968) связано создание новой химической ветви химии фосфороорганических соединений, составившей фундамент химии элементоорганических соединений. Открытая А.Е.Арбузовым реакция, носящая его имя, стала по образному выражению президента Академии наук СССР А.Н.Несмеянова "столбовой дорогой" синтеза форфоро-органических соединений, многие из которых получили практическое применение.

В Казани возникла всемирно известная "арбузовская" школа химиков-фосфорооргаников. Непосредственные ученики А.Е.Арбузова: Б.А.Арбузов, А.И.Разумов, В.С.Абрамов, Г.Х.Камай - первые наиболее замечательные ее представители. Школа дала ответвления. Г.Х.Камай развил химию мышьякорганических соединений, А.Н.Пудовик - фосфороорганических соединений.

Велика роль А.Е.Арбузова как организатора науки в Казани. В 1928 году состоялся V съезд ВХО им. Д.И.Менделеева, отметивший 100-летие со дня рождения А.М.Бутлерова. Съезд принял решение об учреждении при Казанском университете научно-исследовательского химического института, носящего имя великого химика. Постановлением Совета Народных Комиссаров РСФСР с 1октября 1929 г. был открыт Химический научно-исследовательский институт им. А.М. Бутлерова. Директором института был утвержден проф. А.Е. Арбузов .

Б.А.Арбузов (1903-1991) в течение более тридцати лет являлся главой казанских химиков. Он приемник отца по кафедре органической химии Казанского университета, по НИХИ им. А.М. Бутлерова. Он организатор и первый директор института органической и физической химии им. А.Е.Арбузова, созданного в 1965 г.

Огромен масштаб научной деятельности Б.А.Арбузова. Химия фосфороорганических соединений, химия терпенов, химия непредельных соединений, стереохимия органических соединений - основные направления его исследований. Б.А.Арбузов был среди тех, кто первым начал применять физические методы исследования для изучения строения и реакционной способности органических соединений. В 1969 г. на международном симпозиуме, посвященном 300-летию открытия фосфора, Б.А.Арбузов как выдающийся фосфороорганик удостоен Большой серебряной медали Парижа.

Весом научный вклад учеников и последователей Б.А.Арбузова. Среди них член-корреспондент Российской Академии наук и почетный академик Академии наук Татарстана, лауреат государственной премии А.Н.Пудовик - один из лидеров в области химии фосфороорганических соединений; член-корреспондент Российской Академии наук и почетный академик Академии наук Татарстана, лауреат государственной премии СССР П.А.Кирпичников - крупный специалист в области высокомолекулярных соединений; академик Российской Академии наук и Академии наук Татарстана, лауреат Государственной премии СССР А.И.Коновалов - исследователь реакционной способности непредельных систем и межмолекулярных взаимодействий; профессор А.Н.Верещагин - известен своими работами по изучению пространственного строения органических соединений и внутримолекулярных взаимодействий.

Большую роль в дальнейшем развитии Казанской химической школы сыграло открытие химического факультета, который датируется 1933 годом. Первоначально факультет имел две кафедры: неорганической (зав. кафедрой проф. Ф.И.Богоявленский ) и органической химии (зав. кафедрой проф. В.В.Евлампиев ), и только в 1935 году были открыты две другие кафедры: аналитической (зав. кафедрой проф. А.М.Васильев ) и физической химии (зав. кафедрой проф. А.Ф.Герасимов ).

Кафедра химии полимеров была организована в 1948 году в соответствии с решением партии и правительства об ускоренном развитии производства синтетических материалов. Кафедра организована на основе ранее существующей кафедры синтетического каучука и в дальнейшем технической химии. Заведующим кафедрой полимеров и научным руководителем проблемной лаборатории химии мономеров (при НИХИ им. А.М.Бутлерова) был утвержден член-корреспондент АН СССР А.Н.Пудовик .

В состав факультета до апреля 2003 г. входило пять кафедр неорганической, аналитической, органической, физической химии, химии высокомолекулярных соединений и несколько проблемных лабораторий.

21 апреля 2003 г. в жизни не только университетских химиков, но и всего Казанского университета произошло не просто знаменательное, а поистине историческое событие: на основании решения Ученого совета Казанского государственного университета путем слияния двух формально "независимых" ранее химических подразделений КГУ (химического факультета и НИХИ им. А.М.Бутлерова) создан Химический Институт им. А.М.Бутлерова.

Это принципиально новый тип учебно-научного подразделения вузов, в основе которого лежит органическое единство фундаментальной науки и высшего образования. По сути, это мини-модель или прообраз "исследовательского университета". Идея создания подобных элитных университетов (а такого титула по всем показателям заслуживает и Казанский университет) давно витает в недрах российского научно-образовательного сообщества - в том числе, и в Минобразования РФ. Однако, до сих пор в масштабах страны она так и остается просто идеей. Наш же университет сам сделал практический шаг к ее воплощению в жизнь. Директором Химического Института был избран проф. В.И.Галкин .

Создан и активно работает мощный учебно-научный комплекс, который по своему образовательному потенциалу согласно данным Минобразования является лучшим среди подведомственных ему 43 химических факультетов классических университетов, а по научному потенциалу вполне соизмерим с ведущими научно-исследовательскими институтами Российской Академии наук.

Сейчас в новом Институте 5 кафедр и 7 научно-исследовательских отделов, где трудятся 26 докторов и более 70 кандидатов наук. Среди них академик и 2 члена-корреспондента РАН, академик РАЕН, более 10 Заслуженных деятелей науки РФ и РТ, десятки Соросовских профессоров и доцентов.

Законную гордость Химического Института вызывают достижения студентов и аспирантов. Ежегодно они получают десятки наград, стипендий и грантов на самых престижных Международных, Российских и Татарстанских конкурсах.

Новый статус не остался незамеченным и практически сразу начал давать свои плоды, новый мощный импульс к дальнейшему развитию. Со всей страны с предложениями о сотрудничестве к нам обращаются университеты, НИИ и ведущие предприятия химической отрасли. В октябре 2003 г. по предложению американской стороны подписано соглашение о сотрудничестве с корпорацией InnoCentive.Inc. Следует заметить, что в России подобные соглашения эта ведущая в области химических исследований и технологий американская корпорация подписала только с такими всемирно известными химическими центрами, как РХТУ им. Менделеева и химическими факультетами Московского и Санкт-Петербургского университетов.

Институт готовит специалистов-химиков для работы в научных лабораториях высших учебных заведений, академических и отраслевых научно-исследовательских институтов, заводских лабораториях, школах, колледжах, гимназиях. Студенты получают фундаментальные знания по математике, физике и информатике, необходимые правовые знания, знакомятся с основами экономики и менеджмента, углубленно изучают иностранные языки. Многие выпускники института работают в организациях и службах Министерства экологии республики, занимающихся организацией экомониторинга.

При институте работает музей, который является хранителем истории создания и развития знаменитой Казанской химической школы. В нем сохранена обстановка XIX и XX веков. Музей посещают ученые как России, так и ближнего и дальнего зарубежья, студенты и школьники.

1. ШКОЛА БУТЛЕРОВА

Бутлеров явился в Петербург в годы блестящего расцвета русской научной мысли. Петербург становился центром научной жизни и стягивал к себе лучшие силы из провинциальных университетов.

Когда в 1868 году, с переходом «дедушки русской химии» А. А. Воскресенского в Харьков, на должность попечителя Харьковского учебного округа, в Петербургском университете освободилась кафедра химии, Д. И. Менделеев обратился к Бутлерову с предложением занять эту кафедру. Бутлеров согласился. Менделеев вошел в совет университета с предложением об избрании Бутлерова.

Характеризуя своего кандидата, Менделеев писал:

«А. М. Бутлеров - один из замечательнейших русских ученых. Он русский и по ученому образованию и по оригинальности трудов, ученик знаменитого нашего академика H. H. Зинина, он сделался химиком не в чужих краях, а в Казани, где и продолжает развивать самостоятельную химическую школу. Направление ученых трудов А. М. не составляет продолжения или развития идей его предшественников, но принадлежит ему самому. В химии существует бутлеровская школа, бутлеровское направление. Не возьмусь перечислить все труды знаменитого собрата по науке и постараюсь выставить положение его ученого направления в современной истории нашей науки…»

Передав вкратце смысл и содержание основных работ Бутлерова, Менделеев писал дальше:

«Все открытия его истекали из одной общей идеи: она-то и сделала школу, она-то и позволяет утверждать, что имя его навсегда останется в науке. Это идея так называемого «химического строения». В 1850-х годах революционер химии Жерар низверг все старые кумиры и двинул науку эту на новую дорогу. Он достиг этого, отказавшись от мысли проникнуть во внутреннее, атомное строение вещества, как стремились к тому Берцелиусы и Либихи. С новыми важными выводами и понятиями, введенными Лораном и Жераром, весь запас химических знаний обновился и обогатился. Снова, однако, потребовалось, при богатстве новых сведений, итти далее Жерара. Как только открыты были многоатомные спирты, реакции продуктов металепсии, и появились понятия о пределе, стало ясно, что жераровское учение должно было развиваться далее. Тогда возродилось несколько отдельных направлений, и вот между ними-то почетное место принадлежит направлению Бутлерова: он вновь, путем изучения химических превращений, стремится проникнуть в самую глубь связей, скрепляющих разнородные элементы в одно целое, признает за каждым из них врожденную способность вступать в известное число соединений, а различие свойств приписывает различному способу связи элементов. Никто не проводил этих мыслей так последовательно, как он, хотя они и проглядывали ранее».

Приезд в Петербург такого выдающегося деятеля науки, как Бутлеров, ожидался в научных кругах с большим интересом. Научная общественность Петербурга могла его оценить и предоставить ему все возможности развивать свою деятельность.

Изучение естественных наук в России к этому времени сделало огромные успехи.

Перед приездом Бутлерова состоялся в Петербурге первый съезд естествоиспытателей. Съезд явился эпохою в истории естественных наук в России. Он широко популяризировал результаты развития естествознания в России, достижения которого иначе для многих оставались бы еще долгое время скрытыми. Съезд подвел итоги деятельности русских естествоиспытателей и положил начало ряду новых научных обществ. Одним из первых было, создано химическое общество, объединившее под председательством H. H. Зинина всех русских химиков и с первых же лет развернувшее энергичную деятельность. Обществом начато было издание знаменитого впоследствии «Журнала Русского химического общества», заменившего журнал Соколова и Энгельгардта, который издавался в 1859–1860 годах.

Быстрым и успешным развитием своей деятельности в первые годы общество было обязано энергии своего председателя.

К этому времени Зинин прекратил чтение систематических курсов в Медико-хирургической академии, оставаясь здесь лишь в специально для него придуманном звании «директора химических работ» - руководителя лабораторных занятий студентов.

В то же время Зинин всецело отдается новой заботе - организации химической лаборатории Академии наук вместе с Ю. Ф. Фрицше.

Бутлеров нашел своего учителя как будто совсем не изменившимся: с неизживаемой страстностью и живостью говорил Николай Николаевич о своих работах, начатых в новой лаборатории, о «бутлеровском направлении» в химии, о расцветающей русской науке. Попрежнему, разве лишь с б?льшим гневом и ненавистью, отзывался он о немцах, с которыми вел борьбу в Академии, с прежней же горячностью обрушился на Бутлерова за курение табака, не преминув взять с него слово, и тоже не в первый раз, бросить скверную привычку.

После свидания с Зининым Александр Михайлович почувствовал себя в Петербурге своим человеком.

Первую свою лекцию в Петербургском университете Бутлеров прочел 23 января 1869 года. Аудитория была переполнена. Присутствовали не только студенты-химики, но и студенты других факультетов. Можно было увидеть в аудитории и известных петербургских профессоров.

Явившись в Петербург в полном расцвете своего таланта, окруженный славой ученого с мировым именем, Бутлеров не мог не увлечь аудиторию. Его эрудиция и красноречие, его привлекательные манеры, удивительное умение быстро овладевать вниманием аудитории - все было предметом оживленного обсуждения в университетских кругах.

Одновременно с началом лекций Бутлеров со всей анергией взялся за организацию своей лаборатории, чтобы руководить самостоятельными исследованиями молодых ученых.

Тогда еще молодой ассистент Бутлерова, Гавриил Гавриилович Густавсон (1842–1908) оставил нам чрезвычайно интересные воспоминания о работе Бутлерова с молодежью в Петербурге.

«То помещение, которое, на первое время, пришлось занять Бутлерову, - рассказывает он, - было весьма мало и не снабжено в достаточной степени приспособлениями для работ в той области органической химии, которая им разрабатывалась, но это не остановило дела и не помешало работам самого Бутлерова. Он умел обходиться наличными, хотя бы и малыми, средствами, потому что искусство исследователя было в нем развито до высокой степени. Без сомнения, одной из самых выдающихся сторон личности Бутлерова было слитие в нем глубоко теоретического ума с высокоразвитыми способностями искусного исследователя. Соединение этих двух качеств в такой степени в одной личности встречается весьма редко. Обыкновенно одно из них развивается за счет другого, и глубокий теоретик часто является бессильным в борьбе с теми многочисленными и разнообразными затруднениями, которые возникают при каждом исследовании явлений природы, даже если все вспомогательные средства имеются налицо. Но Бутлеров явился сам-творцом того материала, который служил основами для его теории, развив в себе огромную изобретательность, настойчивость в преодолении затруднений и то внимание к мелочам, которое так редко в теоретиках и без которого нельзя сделать шагу на пути опытного исследования природы. Создав теорию, Бутлеров в то же время разработал методы исследования. Им был не только указан, но и расчищен путь для его последователей».

Другой чертою, ясно выраженной в характере Бутлерова, которой школа его немало обязана своим процветанием, была его настойчивость, стремление доводить каждое дело до конца.

В жизни Александру Михайловичу пришлось немало вынести неприятностей в результате упорного проведения тех взглядов, которые он считал правильными, причем в этом случае открытость действий, откровенность не помогали делу, а усложняли его. Но в лаборатории все эти свойства Бутлерова, содействуя друг другу, чрезвычайно помогали успеху того дела, которому он служил. Никто не помнит, чтоб у Бутлерова были только заявленные или начатые, но неоконченные работы. Всякая начатая работа выходила из его рук в полностью законченном виде, хотя нередко нужны были огромные усилия для борьбы с возникавшими на каждом шагу затруднениями.

Работая в лаборатории, всегда на виду у окружающих, всегда для всех доступный, Бутлеров являл собою наглядный пример упорного труда и настойчивости, без которых нельзя рассчитывать на успех. Бутлеров без слов, без речей, без наставлений воспитывал в учениках серьезное отношение к делу, указывая им на практике, как нужно преодолевать затруднения, и вселяя в них в то же время уверенность в успехе, увлекая их. Это была настоящая школа, способная захватить всего человека. Она увлекала не только идеями, но и возможностью содействовать творческим трудом развитию этих идей, Не меньшее, однако, значение в создании бутлеровской школы имели и личные свойства Александра Михайловича.

Академик Дмитрий Петрович Коновалов (1856–1929), один из основоположников физической химии, характеризуя Бутлерова как учителя и главу школы, писал: «Мои воспоминания относятся ко времени, когда Александр Михайлович Бутлеров достиг славы большого мирового ученого, я же явился к нему как юный начинающий, желавший впервые приобщиться к работе научного исследования. Я только что окончил тогда Горный институт, успел уже там пристраститься к занятиям химией; но, получив основательную экспериментальную подготовку по минеральной химии, я чувствовал большой пробел в экспериментальной работе по органической химии, на которой тогда уже сосредоточивалось внимание ученых и где выдвигались вопросы общего научного значения. Но не самый предмет привел меня к Бутлерову. Не решая заранее посвятить себя органической химии, я хотел, работая у большого мастера, прежде всего видеть, как «делается» наука. В отношении работы в будущем меня уже тогда влекла та область, которая впоследствии развернулась под именем физико-химии».

С такими мыслями молодой ученый пришел в лабораторию Бутлерова и не без смущения вступил в его кабинет. Приветливость ученого и простота в обращении рассеяли смущение. Александр Михайлович задал ряд вопросов, чтобы определить степень подготовки гостя, и закончил беседу согласием дать ему место и тему по органической химии, но тут же пожелал, чтобы новый ученик предварительно приготовил препарат - гликолевую кислоту. Кабинет Бутлерова представлял обыкновенную рабочую комнату химика с большим рабочим столом. На одной стороне стола работал он сам, а другую занимал тогдашний его ассистент, Михаил Дмитриевич Львов (1848–1899), который показал лабораторию и библиотеку, где новый ученик должен был отыскать статью о приготовлении препарата, отвел место и снабдил всем необходимым на первое время. В тот же день Коновалов мог начать работу.

С первых же дней будущий ученый понял, что нашел то, что ему было нужно. Он попал в превосходно организованную для исследования школу, в которой мог свободно наблюдать, как «делают» науку.

Бутлеровская лаборатория, весьма скромная по размерам, вмещала около десяти его учеников, среди которых работал и он сам. Среднюю комнату в два окна занимал Бутлеров со своим ассистентом. К этой комнате примыкали две комнаты для учеников. В третьей, небольшой, в одно окно, комнате помещались библиотека и весы, которыми пользовались и ученики и учитель. Каждый, проходивший в весовую и библиотеку, должен был пройти мимо места, где работал Александр Михайлович. Нередко он обращался к проходившему с вопросом или отвечал на его вопрос, иногда вступая с ним в беседу. Случалось, что рядом с Бутлеровым сидел какой-нибудь приезжий профессор-химик и между ними шла оживленная беседа. Все эти разговоры Бутлеров вел, не прерывая своей экспериментальной работы, артистически выполняя отдельные ее операции.

Эту способность великого ученого делать экспериментальную работу, ведя в то же время разговор, отмечают в своих воспоминаниях всег его ученики, одинаково ею поражаясь. Доступность учителя во время его работы приводила в восхищение начинающих учеников. Особенно поражало всех умение Бутлерова работать с малыми количествами вещества, когда он пользовался приборами своего изобретения, которые сооружал за паяльным столом, тщательно отделывая и подгоняя все части.

Умению обрабатывать стекло Бутлеров придавал большое значение. В свободную минуту он часто садился за паяльный стол и занимался выдуванием разных вещиц, чтобы не терять навыка в работе. В это время возле него обыкновенно собирался кружок работающих в лаборатории, с которыми он вел в то же время беседу. Иногда он приглашал в лабораторию стеклодува-профессионала и предлагал ему выделывать на лабораторном паяльном столе разные сложные приборы. Около стеклодува также собиралась группа зрителей из состава лаборатории. Пример учителя действовал заразительно на учеников. В лаборатории Бутлерова постоянно можно было видеть то того, то другого ученика, занятого выдуванием стекла. В этом искусстве некоторые из персонала лаборатории достигали большого совершенства.

В такой лабораторной обстановке начинающие ученые легко осваивались с новыми приемами работы по органической химии. Литературные справки с помощью ассистента они легко находили в библиотеке лаборатории. Когда Д. П. Коновалов, приготовив указанный ему препарат, явился за получением темы, Бутлеров после недолгого размышления предложил ему заняться изучением действия азотной кислоты на «изодибутилен» с целью выяснить, не образуются ли при этом настоящие нитросоединения. Бутлеров не забыл тут же заботливо обратить внимание ученика на возможность ожога кислотой вследствие взрыва во время реакции и советовал избегать работы с большими количествами. Он рекомендовал в то же время иметь под рукой водопроводный кран и научиться находить его с закрытыми глазами, чтобы иметь возможность немедленно в случае взрыва окатить голову сильной струей воды.

«Размышляя теперь о полученной мной теме, - писал впоследствии Д. П. Коновалов, - я нахожу, что она вполне соответствовала той цели, с которой я пришел в лабораторию. Чтобы приступить к изучению предложенной реакции, надо было пройти длинный путь приготовления изодибутилена - углеводорода, незадолго перед тем открытого, изученного и описанного А. М. в одной из его классических работ. Надо было выучиться новым для меня приемам работы с газами, запаиваемыми в стеклянных трубках, сжиженными охлаждением. Вся эта подготовительная работа явилась для меня отличной школой экспериментальной работы».

Насколько эта школа была хорошо организованной, можно судить по другому признанию Коновалова. Вспоминая о своей заграничной командировке, он говорит:

«Оказалось, что после бутлеровской лаборатории здесь учиться мне было нечему. Лабораторная техника у него была выше».

Через петербургскую лабораторию Бутлерова прошли многие русские химики, среди которых особую известность своими трудами, кроме Коновалова, Густавсона, Львова, приобрели Алексей Евграфович Фаворский, Иван Алексеевич Каблуков, Егор Егорович Вагнер, Вячеслав Евгеньевич Тищенко, Александр Иванович Горбов.

В те годы в России почти каждый начинающий химик мечтал начать свою самостоятельную научную деятельность под руководством Бутлерова.

Лучшей аттестацией для молодого ученого, желающего получить кафедру в университете, было звание «ученика Бутлерова», которым он гордился до последних дней своей жизни, как бы ни были велики его собственные заслуги.

Понадобилось немного времени для того, чтобы бутлеровское направление в химии, через его учеников, проникло во все русские центры химической науки.

Научно-организаторской, как и научно-исследовательской деятельностью круг жизненных интересов Бутлерова в эти годы, однако, не ограничивался.